Читая «Эмпатическую цивилизацию» блестящего социолога Джереми Рифкина, я понимаю, что есть то же видение, на котором мы давно настаиваем в нейроэкономике и поведенческой экономике: «человек экономикус» как фундамент экономики. как наука, она «делает воду везде». Оказывается, этот классически-неоклассический научный комфорт, который исходит из контекста, отличного от нынешнего (первая промышленная революция), и создан «отцами-основателями» нашей науки (Смит, Рикардо, Милль, Джевонс, Маршалл, Парето и другие), поднимает экономическую рациональность человека как максимальное удовольствие (выгоду) и минимизирует боль (затраты) при каждом решении, используя математический анализ первой и второй производных, в методологии, которая много служила в свое время, но теперь,С открытиями, сделанными в нейропсихологии, они уже кажутся палеолитическими.
Оказывается, что сегодня биология и когнитивные нейронауки открывают новое видение человеческой природы, которое уже вызывает споры в интеллектуальных кругах, деловых кругах и правительственных кругах. Например, недавние открытия в этих областях заставляют нас подвергнуть сомнению давнее убеждение, что люди агрессивны, материалистичны, утилитарны и эгоистичны по своей природе, и на котором основаны некоторые социальные науки, включая экономику. Теперь же, напротив, мы начинаем понимать, что человек - это в основе своей эмпатический вид, и это имеет глубокие и далеко идущие последствия для общества и наук, которые теоретизируют об этом, таких как экономика.
Далее мы собираемся выделить основные аспекты работы Джереми Рифкина «Эмпатическая цивилизация» с некоторыми современными концепциями нейроэкономики, которые поддерживают сочувствие и доверие между людьми («зеркальные нейроны», окситоцин и другие). а также уточняю свои аргументы, построенные на протяжении многих лет критики традиционного homo economicus и чрезмерно конкурентного капитализма.
Что мы понимаем под эмпатией?
Сочувствие - это способность человека воспринимать то, что чувствует другой человек. Эта способность может привести к лучшему пониманию ваших собственных действий или вашего способа решения определенных проблем. Сочувствие дает способность понимать требования, отношения, чувства, реакции и проблемы других, ставя себя на их место и сталкиваясь с их эмоциональными реакциями наиболее подходящим образом.
Рифкин сообщает нам, что этот термин появился в психологической литературе всего столетие назад, заимствованный из немецкой эстетики, которая использовала термин Einfühlung для обозначения того, как наблюдатель произведения искусства проецирует на него свою чувствительность. Позже немецкий философ В. Дильтей использовал этот термин для описания ментального процесса, посредством которого человек входит в бытие другого и в конечном итоге узнает, что он чувствует и как он думает. В 1909 году американский психолог Э. Б. Титченер, ученик знаменитого В. Вундта (отца современной психологии) перевел немецкий термин с английского слова empathy.
С самого начала этот термин и его производные, такие как сочувствовать и сопереживать, добавляли нюанс активного участия к популярному термину симпатия, поскольку он подразумевал волю наблюдателя. С тех пор значение, которое в психологии и других науках придается эмпатии, неуклонно росло, пока, по словам Рифкина, оно не заняло центральное место в объяснении того, что означает человеческая природа.
Эмпатия против энтропии
Следуя работе Рифкина, утверждается, что в самой сердцевине истории человечества мы находим парадоксальную связь между эмпатией и энтропией (беспорядком системы), утверждая, что в разные периоды истории возникали новые энергетические режимы, которые сходились с новые революции в коммуникациях, создание более сложных и чутких обществ, но все более энтропийных. Таким образом, в последние десятилетия технологически более продвинутые культуры объединили все более разных людей, увеличивая эмпатическую чувствительность и расширяя пределы человеческого сознания. Но, конечно… эти все более сложные среды требуют огромных энергетических ресурсов, что ведет к еще большему истощению ресурсов,что в некотором роде предлагает возможность представить историю как компромисс между эмпатией, эволюцией средств массовой информации и энергетическими режимами против энтропии.
На необходимый вопрос о том, почему, если сочувствие имеет такое решающее значение в истории человечества, почему до недавнего времени о нем почти никто не говорил, Рифкин отвечает, утверждая, что люди не могли признать его существование, пока их индивидуальность развит в достаточной степени, чтобы дать ему возможность размышлять о природе своих сокровенных мыслей и чувств по отношению к мыслям и чувствам других, то есть до тех пор, пока психологический дискурс не разовьется в достаточной степени и не приведет к тому, что он называет эпохой психологии и психологии. терапевтическое осознание, которое является одним из столпов, поддерживающих объяснение того, что произошло в двадцатом веке.
Эта взаимосвязь между индивидуализацией и эмпатией важна в теориях Рифкина: чем более индивидуализированным является личность и чем сильнее ощущение того, что наше существование уникально, конечно и смертно, тем глубже осознание нашего экзистенциального одиночества и существования. из многих сложных проблем, с которыми мы должны столкнуться, чтобы выжить и процветать. Это именно те ощущения, которые позволяют нам сопереживать чужим. Таким образом, социальное распространение эмпатии на все большее число людей, с его взлетами и падениями на протяжении всей истории, стало бы психологическим механизмом, который позволил процесс преобразования и трансформации того, что обычно называют цивилизации; на самом деле для Рифкина цивилизация - это сочувствие.
Нейроэкономика и эмпатия
Сегодня нейробиология решительно подтверждает важность эмпатии в развитии человека, особенно благодаря открытию так называемых зеркальных нейронов, которые активируются в процессе внимательного наблюдения за другими существами с той особенностью, в которой они это делают. в том же количестве и в той же области мозга, что и те, которые активируются у наблюдаемого субъекта, и позволяют людям и другим видам животных захватывать умы других, как если бы поведение и мысли этих других были их собственными. Но это отождествление, и это примечательно, происходит не посредством интеллектуального мышления, а посредством прямого моделирования, то есть чувства, а не мышления. Это будет означать, что мы запрограммированы на сочувствие, это часть нашей природы и материальная основа, которая позволяет нам быть социальными существами.
Например, педагогика увидела необходимость приспосабливаться к важности сочувствия в развитии деятельности со студентами. Таким образом, «эмоциональный интеллект» произвел революцию в учебных планах, увеличивая свое присутствие и указывая на то, что расширение и эмпатическая приверженность являются хорошими индикаторами психологического и социального развития детей. Таким образом, создаются новые модели обучения, направленные на преобразование образования и обеспечение того, чтобы вместо конкуренции это был опыт совместного обучения. Точно так же в США такие инициативы, как служебное обучение или обучение на основе волонтерской деятельности, революционизировали школьный опыт.
Но, без сомнения, самое спорное место для принятия реального значения, что ток нейропсихология дает эмпатию, в области экономики, где из иллюстрации и неоспоримо, теории Адама Смит, Гоббс, царствовать. Бентам, Дж. С. Милль, среди прочих, выросли из человеческой природы, которая считалась в то время, которая возвела эгоизм и утилитаризм как истинные двигатели человеческого поведения, и что в случае Смита привело к идее, что эгоизм В конечном итоге он оказывается полезным в социальном плане (знаменитая «невидимая рука»). И хотя мы все еще далеки от того, чтобы оставить эти теории позади, есть и другие, несколько отличающиеся друг от друга, которые делают хороший путь рука об руку с поведенческой экономикой и, особенно, нейроэкономикой.
Я не говорю, что экономика не должна постулировать рациональное использование ограниченных ресурсов перед лицом бесконечных потребностей, стремление к производительности и предотвращение расточительства и расточительства популистских правительств, но, несомненно, следует пересмотреть постулаты о природе сделки на рынках и отношения между поставщиками и потребителями, а также между работодателями и работниками. Современные работы Нэша по кооперативным и некооперативным играм уже являются крупным достижением в экономической теории, хотя и в высокой степени математизированы. Работа Саймона об ограниченной рациональности также открывает хорошие перспективы, но еще предстоит пройти долгий путь, чтобы вызвать раздражение традиционного homo economicus.
Я также не говорю, что капитализм плох (наоборот), и что с этими понятиями и связями между экономикой и сочувствием есть интеллектуальная поддержка возрождения экономического марксизма, нет абсолютно никакой. Однако необходимо усилить капитализм, обновить теоретический мейнстрим, чтобы моделировать проблемы, более приближенные к реальности рынков, а не недостижимые фикции, основанные на постулатах о несуществующих людях. И я не верю, что китайская модель - это «новый синтез» или север, на который указывает коллаборативный капитализм, совсем нет… поскольку отсутствуют основные свободы, которые еще не были достигнуты, а также, вероятно, очень скоро, китайские начинают испытывать снижение производительности из-за все еще высокого государственного контроля над экономикой. То есть,Мы все еще находимся в поисках этого нового совместного капиталистического синтеза homo empathicus, преодолевающего капитализм homo economicus, но, конечно… всегда в рамках капитализма, единственной системы, которая доказала свою способность обеспечивать устойчивый доход и богатство в странах, хотя проблема все же в его неравномерном распределении.
Таким образом, общепринятое представление о том, что каждая коммерческая сделка является своего рода противостоянием (эгоизм и невидимая рука Адама Смита) и что сильная конкуренция является моделью, которой нужно следовать, сегодня несколько опровергается, учитывая обилие сетей. стратегии сотрудничества, основанные на беспроигрышных стратегиях, в которых выигрывают обе стороны, которые подробно описаны ниже.
Распределительно-коллаборативный капитализм
Воспользовавшись нынешней Третьей промышленной революцией, которую новые технологии вызывали примерно 20-25 лет, будет формироваться новая экономическая модель в видении Рифкина и многих других интеллектуалов: «распределительный капитализм», распределительный в смысле. коллаборативного бизнеса, а не в марксистском смысле эгалитарного распределения доходов.
Хотя все еще меньшинство, появляется все больше и больше бизнес-проектов, основанных на полной прозрачности полезной информации, являющейся фундаментальной основой для все более обширной и совместной работы в команде. Пример операционной системы Linux вдохновил другие компании, такие как биогенетическая компания Cambia, которая, обеспокоенная зависимостью и злоупотреблениями со стороны других, таких как Monsanto, решила опубликовать свои собственные генетические открытия через агента открытого лицензирования под названием BIOS., Кроме того, другие компании, такие как Cisco, Procter and Gamble, Boeing, решили поделиться своими знаниями с другими и «работать в команде» (пиринг).
Потенциал для человеческого сотрудничества, связанный с помощью «распределительной информатики», может вывести экономику на новые территории, где честность, взаимосвязь, участие и глобальная эффективность являются нормой. Классическая идея о том, что чужая прибыль достигается за счет собственных потерь, заменяется идеей о том, что улучшение благосостояния других усиливает собственное благополучие, например, авторское право вступает в конфликт с Интернетом.
На самом деле само понятие частной собственности видоизменяется. Новые тенденции в мировой торговле имеют тенденцию улучшать использование и долгосрочные отношения, основанные на обслуживании, по сравнению с традиционной покупкой предметов потребления, независимо от того, маленькие они или большие. В чистой сети поставщики и пользователи заменяют продавцов и покупателей, а доступ к использованию товаров в течение длительных периодов времени заменяет физический обмен товарами. Это, в свою очередь, повлияет, утверждает Рифкин, на то, как используются энергия и природные ресурсы. Не меняя владельца, производитель будет нести ответственность за весь срок полезного использования того, что он производит, до его исчезновения или переработки.
Изменение в концепции собственности превращается из исключительного понятия в противоположное, в право не быть исключенным из обладания чем-либо, что, по сути, является его старейшим значением - доступом к коммунальной собственности, перемещаться и транзит, среди прочего. Но, кроме того, теперь права собственности включают в себя и нематериальные вещи, такие как удовольствие от качества жизни. Рифкин указывает на новую утопию, когда утверждает, что в том новом обществе, которое делает возможной Третью промышленную революцию, собственность должна стать правом участвовать в системе властных отношений, которая позволяет человеку жить полностью человеческой жизнью.
Распределительно-коллаборативный капитализм в будущем
Для того чтобы эта новая парадигма распределения и сотрудничества закрепилась в будущем, Рифкин предполагает четыре столпа на энергетической стороне, которые, хотя они еще не появились, должны появиться где-то до середины этого века. Во-первых, принимая во внимание скорый конец нефтяной эры, Рифкин предполагает реконфигурацию энергетических сетей за счет частного производства возобновляемой энергии, совместно используемого в соответствии с интернет-моделью интеллектуальных сетей. Вторым столпом будет обновление способа строительства, новые здания должны иметь возможность генерировать из возобновляемых источников энергии собственную энергию и даже продавать ее. Третий столп этой новой модели будет основан на развитии инфраструктуры, необходимой для ее хранения.Здесь Рифкин восстанавливает тему водорода как универсального средства для хранения возобновляемой энергии. Рифкин называет эту комбинацию производителей электроэнергии и генераторов «распределительной генерацией».
Рифкин - Distributive Generation
Превращение большинства граждан планеты в производителей энергии подразумевает замечательную трансформацию в распределении власти, реглобализацию снизу. Отказ от ископаемого топлива и урана приведет к глобальному отказу от «геополитики» в пользу «биосферной политики», которая устранит большую часть текущих источников войны и возобладает коллективное чувство ответственности в то время. для защиты экосистем.
Homo empathicus
Все еще действующая парадигма homo economicus основана на довольно пессимистических философских тезисах, основанных на предполагаемой агрессивной природе человека (Гоббс) или на подчеркнутом утилитарном поиске удовлетворения (Джон Стюарт Милль) и, прежде всего, на очень влиятельных теориях Фрейда., о максимальном стремлении к удовольствиям. Рифкин комментирует, древний патриархальный рассказ, корни которого уходят в великие гидравлические цивилизации Ближнего и Дальнего Востока и который процветал благодаря религиям Авраама и конфуцианству, в его великой финальной битве выражается через Фрейда, который в его теории отождествления первичных влечений с удовлетворением инфантильного либидо и агрессивного поведения,он применил всю силу недавно открытого бессознательного, чтобы привести аргументы, чтобы показать, что мужское доминирование является частью естественного порядка. Несомненно, двадцатый век стал свидетелем того, как публичное и частное присутствие женщин разрушило эти патриархальные стены, возвышенные особенно Фрейдом, и инициировало процесс освобождения после многих столетий рабства и рабства.
Фрейд
С другой стороны, Фрейду и его теориям об агрессивности и эротизме у младенцев противостоят теории большого количества нейробиологов, психологов, педагогов и врачей, таких как М. Кляйн, У. Фэйрберн, Х. Кохут, Д. Винникотт, И. Сатти, Д. Леви, Х. Баквин, Дж. Боулби, которые, вопреки Фрейду, считают, что наше умственное развитие отмечают не неудовлетворенные сексуальные влечения, а врожденная потребность в компании (Винникотт) и что это, это главное средство, которым ребенок должен гарантировать свое выживание, и ядро человеческой природы (Сатти). Рифкин добавляет, что наблюдения, сделанные этологами, такими как Лоренц, над поведением животных, подчеркивая важность взаимоотношений детенышей с их матерями, помимо кормления,Они призвали некоторых психиатров, таких как Боулби, подчеркивать сочетание безопасности и поощрения в отношениях между родителями и их детьми как важнейший фактор в достижении эмоциональной зрелости, позволяющий успешно подходить к социальной жизни.
Точно так же наблюдение за социальным поведением животных намекает на то, что некоторые антропологи, такие как Р. Думбар, биологи, такие как Арбиб, и лингвисты, такие как Д. Макнил, считают, что помимо утилитарного смысла игры и ритуального поведения существует поиск социальной сплоченности. группа, и что этот поиск связи чувств, эмоций, намерений и желаний, то есть сочувствие, подразумевает некоторые руководящие принципы жестовой коммуникации, которые могли бы стать источником человеческого языка. Фактически, существует несколько направлений исследований в области нейробиологии, которые сегодня работают с гипотезой о том, что на каждой стадии развития ребенка все более сложные модели жестовой коммуникации активируют зеркальные нейроны, формируя более сложные резонансные цепи, которые вызывают Говорящий.
Тезис о том, что существует непрерывное взаимодействие между опытом и биологией, является постоянным упоминанием у Рифкина, а также является способом объяснить, при поддержке других ученых, формирование эмпатического сознания у ребенка. Рифкин часто использует полуметафорическое выражение «быть подключенным» для обозначения постоянных достижений в нейробиологии, которые демонстрируют нашу естественную предрасположенность к определенным вещам, которые с нами происходят, например, к развитию эмпатического сознания, вызванного, конечно, через преднамеренный опыт, который генерирует образование.
В другом месте книги Рифкин характеризует homo empathicus путем интересного сравнения американских образовательных методов с их давней индивидуалистической традицией, направленной на повышение самооценки ребенка, с образовательной традицией азиатских культур, где на это делается акцент в воспитании детей. ребенок становится гармоничной частью общества.
«Плохое поведение, которое причиняет вред другому, в Соединенных Штатах, пытаются исправить, призывая задуматься о влиянии, которое это может иметь на самооценку другого, и о том, какое влияние оно оказало бы само по себе, если бы пострадавшим человеком был он, в С другой стороны, в Японии регулярно бывает момент в конце каждого учебного дня, когда детей просят подумать о том, соответствуют ли их индивидуальные или коллективные достижения целям класса. Следовательно, плохое поведение по отношению к другому подразумевает размышление об ущербе, нанесенном гармонии отношений в классе ».
Сочувствие против экологического расстройства
За хорошей новостью о том, что мы будем полностью сопереживать, следует плохая: сопереживание идет не само по себе, а скорее от вашей руки, и до сих пор неразрывно сопровождается вторым законом термодинамики: энтропией, т. Е. экологическое расстройство. Таким образом, цивилизационное развитие, которое позволило нам индивидуализироваться и проявить сочувствие к нашим собратьям и даже к остальной биосфере, влечет за собой возрастающие затраты энергии, которые неумолимо переходят от доступной к недоступной, от пригодной к неиспользованной. от порядка к беспорядку до такой степени, что именно тогда, когда мы начинаем видеть возможность глобального эмпатического сознания, мы находимся на грани катастрофы в глобальной экосистеме, которая может означать исчезновение большинства нынешних видов, включая человек.
Конечно, будем надеяться, экологическая ситуация не достигнет «большего», но, несомненно, существует заметная взаимосвязь между цивилизационными достижениями, доступностью товаров и услуг, все более мощными средствами коммуникации вместе со все более сложной и энтропийной энергией. то есть генераторы серьезных экологических нарушений.
Театрализация homo empathicus
Позже Рифкин теоретизирует то, что он понимает как новую стадию сознания, которая уже установилась среди нас и приходит на смену психологическому сознанию, основанному на поиске подлинности себя. В 20-м веке идея о себе как о центре, неразрывно связанном с проблемой социального принятия, была навязчивой идеей. Ощущение потерянности, потери, дезориентации, неспособности управлять судьбой, порожденное на протяжении последнего столетия, например, появление групп самопомощи и экспериментирование с ролевыми играми. Для Рифкина эта тенденция усилилась до такой степени, что с появлением социальных сетей (Facebook, Twitter, MySpace, Youtube) и блогов мы стали действующими лицами.
В отличие от 20-го века, когда большинство из нас видели мировые события, разворачивающиеся на публике, до появления телевидения, кино и радио, сегодня социальные сети выводят нас на сцену, и мы все, кажется, в центре внимания. Самость стала театральной. Сегодня миллионы людей, особенно молодые, проводят свою жизнь, играя разные роли и действуя для других людей. Миллионы веб-камер, телефонов и других средств массовой информации транслируют подлинное и подлинное глобальное реалити-шоу в Интернете, благодаря которому пятнадцать минут славы, которые обещал нам Уорхол, стали мелочью по сравнению с этим постоянным представлением, самыми длинными в истории. По словам Руфкина, наступила эпоха драматургии. То, что мы сегодня считаем действительностью, - это театральная конструкция.
У этой новой ситуации два лица. С одной стороны, предполагаемая потеря аутентичности, отнюдь не вредная, открывает путь ко многим возможностям из-за необходимости, добродетели, поскольку из-за возрастающих трудностей удерживать внимание других мы должны были развить большую способность интерпретация и импровизация множества ролей, которые постоянно открывают новые перспективы и новые территории для улучшения нашего жизненного опыта. Кроме того, как предполагает Рифкин, когда глубокая интерпретация используется для правильных просоциальных целей, мы сталкиваемся с мощным ментальным инструментом, который может стимулировать эмпатические чувства. Таким образом, мы можем перейти от системы убеждений, основанной на самом себе, к осознанию неразрывного родства с другими,до тех пор, пока не растворяется чувство собственного достоинства. Если «я» теряется как уникальный набор отношений и становится «мы», эмпатия теряется, и прогрессирование к глобальному сознанию умирает.
Но это не похоже на опасность, по крайней мере, непосредственную, поскольку, с другой стороны, у театрального «я» есть темная сторона: такое использование коммуникационных технологий приводит нас к неконтролируемому нарциссизму, вуайеризму без конец и беспомощная скука. Стремление к славе стало навязчивой идеей для многих молодых людей. Сотни реалити-шоу отражают глубокое желание молодого поколения быть «обнаруженным». В качестве причины, которая точно не помогает избежать этого явления, Рифкин собирает мнение некоторых педагогов, таких как доктор Дж. М. Твенге, которые указывают на чрезмерную самооценку, которую родители и педагоги развивают до такой степени, что они переоценивают свою ценность и расширяют профессиональные перспективы. нереально.
Наконец, Рифкин с надеждой смотрит на то, что он называет «поколением тысячелетия», первенец, рожденный после Интернета, полностью настроенный на новые коммуникационные технологии и использующий их. В отличие от предыдущего поколения, так называемого «поколения X», Рифкин считает, что они более благосклонно относятся к необходимости того, чтобы правительства предоставляли общественные услуги тем, кто в них больше всего нуждается, и чтобы существовало законодательство, заботящееся об окружающей среде. Они также более космополитичны и склонны к эмиграции. Это наиболее разнообразное в расовом отношении поколение, а также самое толерантное в истории, наиболее благоприятное для гендерного равенства и защиты прав гомосексуалистов, инвалидов и других живых существ.
итоговый
Работа Рифкина действительно важна, поскольку ему удается увидеть тенденции экономики, реконфигурированной с учетом нынешней Третьей промышленной революции, но при этом он погружается не только в экономику или социологию, но и в психологию и, особенно, в современные нейробиологии. а также его основополагающие открытия о зеркальных нейронах и человеческом сочувствии, среди прочего.
Джереми рифкин
Несомненно, и как описано в этом длинном посте, появляется все больше свидетельств о необходимости срочно модернизировать пожилого человека экономического развития Гоббса, Смита и Милля, среди прочих, сторонника традиционной экономической теории и капитализм в его наиболее экстремальной и конкурентной версии (которую до сих пор поддерживают многие коллеги), вероятно, меняя ее на идею homo empathicus (или чего-то очень похожего), сторонника нового совместного и / или распределительного капитализма, совсем не близкого к марксизму и популизму (который так наказывал мир в 20-м веке), но он ближе к реальной человеческой природе: чуткий, кооперативный, а также конкурентный, но в смысле взаимовыгодного сотрудничества, а не в традиционном смысле выживания наиболее приспособленных.,
